«Купалу узнал военный комендант»
Я стою на высоком берегу Волги. Напротив, за рекой, Казань. Внизу — небольшой поселок Печищи. Административно это уже другой район. Напрямую от Печищ до Казани километров десять, но добраться до города не так-то просто. Ближайший мост — в 15 километрах вверх по Волге, с городом поселок связан теплоходами. Плыть минут 45. В сезон теплоходы ходят трижды в день, с ноября по май навигации нет. Остается только паром в соседнем поселке, до которого пять километров пешком.
Обычный поселок, с одним большим зданием — бывшей мельницей. Ничего особенного. Если не знать, что именно здесь последние месяцы перед смертью жил Янка Купала. И сейчас в Печищах — единственный в России музей белорусского писателя.
В Печищи (ударение на второй слог) Купала попал случайно. В войну здесь была паромная переправа до Казани. Купала добирался в эвакуацию на своем личном автомобиле с водителем и застрял в очереди. Военный комендант попросил его показать документы. Купала достал свое депутатское удостоверение на имя Ивана Луцевича. Комендант узнал белорусского народного писателя и тут же рассказал об этом директору мельницы. Тот пришел лично познакомиться с Купалой и, пообщавшись, предложил ему остановиться на время эвакуации в Печищах. Писатель согласился.
«Это здание старое, оно построено еще в 19 веке семьей, которая основала предприятие. Это были богатые люди, — рассказывает директор музея Купалы в Печищах Римма Абызова. — В войну здесь были жилые квартиры сотрудников администрации, в том числе директора, который пригласил Янку Купалу пожить в Печищах. После войны, вплоть до 2000 года, здесь бухгалтерия была. Когда она уехала в новое здание, нам разрешили расшириться, музей получил больше помещений. А до Ивана Доминиковича эту квартиру занимал главный инженер мельницы. Он в первый же день войны уехал на фронт, и квартира пустая стояла. Вот мы ее стараемся сохранить. Комната Янки Купалы почти такая же, какой она была в 1942 году».
Музей в Печищах работает круглый год, но попасть сюда не так-то просто. Здание мельницы выкупила недавно частная фирма, предприятие сейчас не работает, и меня сразу останавливают на проходной.
«Так закрыт же музей, там нет никого, — говорит суровый охранник. — Но можем позвонить директору, если вы из самой Беларуси приехали. Там просто не топят. Им холодно сидеть, так если нет посетителей, они в школах или еще где. Но вот номер есть, сейчас позвоним».
Римма Абызова сразу соглашается провести для меня экскурсию и даже выдает специальный бесплатный билет для «почетных гостей». Говорит, что основной поток посетителей здесь летом. Музей в Печищах рассказывает еще и об истории мельницы, и о самом поселении. В этом году сам музей и его мероприятия посетили около 5 тысяч человек.
«Мы здесь, конечно, о Купале всё рассказываем, в Казани мало кто о нем что-то знает, — говорит директор. — Хотя вот в нашем районе благодаря отделу образования мы договорились даже в школах проводить уроки, посвященные ему. Если в программе по литературе есть время, посвященное писателям стран СНГ, то мы там рассказываем о Янке Купале. Как он полюбил читать, что для него значила книга. Вам я уже не буду об этом рассказывать, вы же знаете всё».
«Лукашенко нам читал стихотворение «Мальчик и летчик»
Римма Абызова показывает мне квартиру, где Купала прожил последние месяцы и откуда поехал в Москву, чтобы никогда уже не вернуться. Две небольших комнатки, печь, три окна. В одной из комнат сотрудники музея восстановили обстановку, которая была при Купале. Во втором — несколько стеллажей с книгами и личными вещами поэта. А также с музейным буклетом, на котором, будучи в Казани, поставил в 2005 году свой автограф Александр Лукашенко. Рядом балалайка, на которой сыграл глава Беларуси. Директор музея шутит, что инструмент уже стал отдельным экспонатом.
«Лукашенко нам тогда сказал, что здесь не просто музей Янки Купалы, а целый уголок белорусской культуры на земле Татарстана, — говорит директор. — Вот на буклете автограф поставил. Но сам не доехал. Хотя белорусская делегация была «за». Это наши эфэсбэшники запретили. Поэтому нам пришлось в Казань ехать с выставкой. А как Лукашенко на балалайке играет, мы даже на видео записали. Он сыграл, а потом прочитал нам стихотворение «Мальчик и летчик».
Российская спецслужба якобы не смогла гарантировать безопасность поездки — в Печищах добывали бутовый камень, и рядом с поселком периодически случаются глубокие провалы грунта. Зато купаловский музей под Казанью посещали другие белорусские «випы» — министры культуры, образования и даже премьер Андрей Кобяков.
Римма Абызова рассказывает, что в Казань, когда началась война, поездом эвакуировали всю белорусскую Академию наук, отказался только Купала. Когда все же пришлось уезжать, сделать это можно было только на собственном автомобиле. Так поэт и оказался на переправе через Волгу.
В Печищах Янка Купала обосновался 13 ноября 1941 года. Жил вместе с женой. В квартиру Купалы сразу поставили радиорепродуктор — один из двух в поселке, второй был на здании сельсовета. Когда передавали сводки с фронта, Янка Купала ставил его на подоконник, чтобы рабочие тоже послушали новости.
«Последняя жительница Печищ, которая помнила Купалу, умерла пять лет назад — Анна Шарова, — говорит директор музея. — Она рассказывала, что местные жители чаще видели жену Купалы Владиславу Францевну. Она быстро адаптировалась к новому месту, приходила в школу, учителей подменяла в случае чего. А Купала рано просыпался и ехал в Казань, возвращался поздно. Зимой даже сам на лыжах через Волгу переходил, когда транспорта не было. Сюда в Печищи к Купале иногда приезжали знакомые, местные жители заходили тоже. Репродуктор, этажерка, кровать — это всё аутентичное, всё это было здесь при Купале. Рукописи у нас тоже есть, черновики. Это всё нашли случайно на чердаке уже после войны».
После смерти Янки Купалы его жена осталась в Печищах. В Беларусь вернулась после мая 1945 года. До своей смерти она приезжала в Печищи каждые пять лет. Именно она предложила Союзу писателей Татарстана открыть музей Янки Купалы. Это сделали в 1975 году. Сначала музей существовал как мемориальная комната с личными вещами, постепенно расширялся. Директор говорит, что финансирует музей Купалы правительство Татарстана. Беларусь пока в этом не участвовала, чиновники только рассуждали о возможности помочь с ремонтом.
«Но мы держимся, — говорит Римма Абызова. — В Казани есть белорусское общество, мы здесь ежегодно Купалье проводим, костер жжём. Клуб друзей музея есть, человек сто собирается. Акцию „Читаем Купалу вместе“ проводим. Выставки организовываем. Купаловский музей из Минска нам помогает много. Белорусские общества из других российских городов нас приглашают. Вот в субботу в Чебоксары поедем. Беларусь далековато, но мы тут ездим. Продвигаем Янку Купалу. Придумали проект „Тукай и Купала“ (Габдулла Тукай — татарский народный поэт. — РС). Кстати, музей Купалы в Татарстане открыли раньше, чем Тукая — ему только в 1990-м. Такой интересный факт».
Казань
О том, что Казань — не самый российский город, случайные попутчики начали мне рассказывать еще в Хабаровске. Когда я наконец добрался до столицы Татарстана, в первые часы это почти не ощущалось. В глаза бросались разве только указатели к молитвенным комнатам на вокзале, да еще мечети.
Однако стоило зайти в местную столовую под названием «Самса № 1», как сразу понял — даже почти 500 лет господства Москвы над Казанью не смогли русифицировать этот город полностью. Среди полусотни посетителей самого разного возраста славянская внешность была у одного меня, а татарский язык звучал даже из динамиков.
Здесь множество автобусов МАЗ, покрашенных в необычный для городского транспорта красный цвет. Перед чемпионатом мира по футболу, несколько матчей которого прошли в Казани, город закупил 128 белорусских МАЗов.
Кроме них, Татарстан объединяет с Беларусью персона Михаила Бабича. До своей миссии в Беларуси он был полномочным представителем Путина в Приволжском федеральном округе, куда входит Татарстан. С ним связывают попытки усилить контроль над регионом со стороны Кремля.
Татарстан — единственный регион России, которым официально управляет собственный президент. Большинство населения республики составляют татары, в регионе 1428 мечетей и только 319 православных церквей. После развала СССР, когда власть Кремля ослабла, татары даже успели соорудить огромную мечеть на территории казанского Кремля. И назвали Кул-Шариф — в честь имама, руководившего обороной Казани от Ивана Грозного.
В Казани много и мечетей, и православных церквей. Архитектура, как и в большинстве российских городов, смешанная. Красивое здание 19 века может стоять рядом с современным стеклянным неизвестно чем непонятной формы. Названия улиц дублируются на татарском, вывески официальных учреждений тоже. А вот рекламы на татарском языке по городу мало. Зато местные по-татарски разговаривают между собой гораздо больше, чем белорусы по-белорусски в Минске.
